Духи русской революции

Сбились мы.

Что делать нам?

 В поле бес нас водит, видно,

 Да кружит по сторонам.

А. Пушкин

   С Россией произошла страшная катастрофа. Она ниспала в темную бездну. И многим начинает казаться, что единая и великая Россия была лишь призраком, что не было в ней подлинной реальности. Нелегко улавливается связь нашего настоящего с нашим прошлым. Слишком изменилось выражение лиц русских людей, за несколько месяцев оно сделалось неузнаваемым. При поверхност­ном взгляде кажется, что в России произошел небывалый по ра­дикализму переворот. Но более углубленное и проникновенное по­знание должно открыть в России революционный образ старой России, духов, давно уже владеющих русскими людьми. Долгий ис­торический путь ведет к революциям, и в них открываются нацио­нальные особенности даже тогда, когда они наносят тяжелый удар национальной мощи и национальному достоинству. Каждый народ имеет свой стиль революционный, как имеет и свой стиль консер­вативный. Национальна была английская революция, и столь же национальна революция французская. В них узнается прошлое Англии и Франции. Каждый народ делает революцию с тем духов­ным багажом, который накопил в своем прошлом, он вносит в ре­волюцию свои грехи и пороки, но также и свою способность к жертве и энтузиазму. Русская революция антинациональна по сво­ему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп. Но и в этом антинациональном ее характере отразились национальные особенности русского народа и стиль нашей несчастливой и губи­тельной революции — русский стиль.

Наши старые национальные болезни и грехи привели к революции и определили ее характер. Духи русской революции — русские духи, хотя и использованы вра­гом нашим на погибель нашу. Призрачность ее — характерно рус­ская одержимость. Революции, происходящие на поверхности жиз­ни, ничего существенного никогда и не открывают, они лишь обнаруживают болезни, таившиеся внутри народного организма, по-новому переставляют все те же элементы и являют старые об­разы в новых одеяниях. Революция всегда есть в значительной сте­пени маскарад, и если сорвать маски, то можно встретить старые, знакомые лица. Новые души рождаются позже, после глубокого пе­рерождения и осмысливания опыта революции. На поверхности все кажется новым в русской революции — новые выражения лиц, но­вые жесты, новые костюмы, новые формулы господствуют над жиз­нью; те, которые были внизу, возносятся на самую вершину, а те, которые были на вершине, упали вниз; властвуют те, которые бы­ли гонимы, и гонимы те, которые властвовали; рабы стали безгра­нично свободными, а свободные духом подвергаются насилию. Но попробуйте проникнуть за поверхностные покровы революционной России в глубину. Там узнаете вы старую Россию, встретите ста­рые, знакомые лица. Бессмертные образы Хлестакова, Петра Верховенского и Смердякова на каждом шагу встречаются в револю­ционной России и играют в ней немалую роль, они подобрались к самым вершинам власти. Метафизическая диалектика Достоев­ского и моральная рефлексия Толстого определяют внутренний ход революции. Если пойти в глубь России, то за революционной борь­бой и революционной фразеологией нетрудно обнаружить хрюка­ющие гоголевские морды и рожи. Всякий народ в любой момент своего существования живет в разные времена и разные века. Но нет народа, в котором соединялись бы столь разные возрасты, ко­торый так совмещал бы XX век с XIV веком, как русский народ. И эта разновозрастность есть источник и помеха для цельности на­шей национальной жизни.      Великим писателям всегда открывались образы национальной жизни, имеющие значение существенное и непреходящее. Россия, раскрывшаяся ее великим писателям, Россия Гоголя и Достоевско­го, может быть обнаружена и в русской революции, и в ней столк­нетесь вы с основными оценками, предопределенными Л. Толстым. В образах Гоголя и Достоевского, в моральных оценках Толстого можно искать разгадки тех бедствий и несчастий, которые револю­ция принесла нашей родине, познания духов, владеющих револю­цией. У Гоголя и Достоевского были художественные прозрения о России и русских людях, превышающие их время. По-разному рас­крывалась им Россия, художественные методы их противоположны, но и у того и у другого было поистине что-то пророческое для Рос­сии, что-то проникающее в самое существо, в самые тайники при­роды русского человека. Толстой как художник для нашей цели не интересен. Россия, раскрывавшаяся его великому художеству, в рус­ской революции разлагается и умирает.

Он был художником стати­ки русского быта, дворянского и крестьянского, вечное же откры­валось ему как художнику лишь в элементарных природных стихиях. Толстой более космичен, чем антропологичен. Но в рус­ской революции раскрылся и по-своему восторжествовал другой Толстой — Толстой моральных оценок, обнаружилось толстовство как характерное для русских миросозерцание и мировоззрение. Много есть русских бесов, которые раскрывались русскими писа­телями или владели ими,— бес лжи и подмены, бес равенства, бес бесчестья, бес отрицания, бес непротивления и многие, мно­гие другие. Все это нигилистические бесы, давно уже терзающие Россию. (...)

ЗАДАНИЕ К ФРАГМЕНТУ

1. Напишите сочинение по прочитанному тексту. Сформулируйте и прокомментируйте одну из проблем, поставленных автором текста.

2. В чём суть позиции Н.Бердяева? Выразите своё отношение к прочитанному. Свой ответ аргументируйте, опираясь на прочтение следующих художественных произведений: А.Блок "Двенадцать", М.А. Булгаков "Белая гвардия", М.А. Шолохов "Тихий Дон", "Семейный человек", "Родинка" (по выбору)